Уоллес Джинджерич, почетный профессор Case Western Reserve University, Кливленд, Огайо, США. 

Из книги «Encounters with Steve de Shazer and Insoo Kim Berg»

Перевод Гамзина Юрия

Сборник "Представь себе", № 10, 2019

В 1983 году Стив де Шазер, Мишель Вайнер Дэвис и я начали еженедельно встречаться в так называемой «исследовательской группе». Стив был ведущим теоретиком, Мишель клиницистом, а я исследователем. Нашей целью было придумать исследовательские вопросы, которые помогли бы нам понять, что сделает практику ОРКТ простой и эффективной. Мы встречались за односторонним зеркалом или у Стива в офисе, наблюдая за живыми сессиями, или смотрели видеозаписи, чтобы обосновать наши размышления, иногда подкрепляясь лакричными конфетками. 

Чтобы узнать больше о том, что работает в терапии, мы решили посмотреть видеозаписи хороших сессий, надеясь понять, можем ли мы на самом деле увидеть или услышать то, что было сделано хорошо. Хорошими сессиями были те, в которых клиент сообщал о положительных изменениях. Как только мы смогли определить это (позитивные изменения в жизни клиента), мы стали выяснять, что делают терапевты, вызывая такие изменения. 

После нескольких месяцев тестирования различных схем кодирования диалогов во время сессий мы договорились об одном, который разбивал стенограмму сессии на «смысловые единицы», а затем закодировали содержание каждой такой единицы. Для клиентов коды содержимого в основном сводились к наличию «разговора об изменении» или его отсутствию. Мы фиксировали разговор об изменениях, когда клиенты описывали положительные изменения в своей проблеме, говорили о том, что они хотели бы сделать по-другому, или говорили об их ситуации иначе, что указывало на положительный сдвиг в том, как они конструируют описание своего положения. 

Это привело нас к интересному «открытию», когда однажды днем мы объясняли помогавшим нам студентам нашу систему кодирования. Мы обнаружили отрывок одной сессии, который Стив закодировал как «разговор об изменениях», а я нет. Мы возвращались к нему несколько раз, пытаясь выяснить разницу в наших кодировках. И здесь нас внезапно осенило – клиент описывал изменения, но не распознал их как таковые. Другими словами, это были «непризнаваемые изменения». 

Как только мы смогли закодировать разговор клиента об изменениях, мы сосредоточились на терапевтах. Мы придумали для их разговоров четыре кода: 

- спрашивать клиентов, какие изменения они заметили; 
- просить клиентов объяснить или усилить эти изменения; 
- хвалить их за изменения; 
- спрашивать, что еще они будут делать, чтобы изменения продолжались. 

Меня немного смущала наша схема кодирования - она казалась такой простой и незамысловатой, но мы обнаружили, что действительно разговор клиента об изменениях следовал за вопросами терапевтов об изменениях. Сейчас это кажется довольно очевидным, но в то время это было важным открытием. 

С помощью студентов из Университета Висконсина мы закодировали 20-30 сессий, в том числе ряд первых, вторых и последующих сессий разных терапевтов, включая терапевтов, которые не практиковали ОРКТ. Когда мы изучили видео с хорошими сессиями, мы ясно увидели, что клиенты много говорили об изменениях, а терапевты много спрашивали об этом и подкрепляли такой разговор. В ходе исследования мы обнаружили, что используем термин «разговор об изменениях» все больше и больше не только в наших исследованиях, но и в нашей практике. Наше небольшое исследование показало нам, что разговоры об изменениях имеют очень важное значение. Это кажется простым и тем не менее. Разговор о позитивных изменениях является хорошим признаком того, как пройдет сессия: чем больше времени длился такой разговор, тем лучше была сессия. Редкое обсуждение изменений означало, что это была плохая сессия. 

Когда мы изучили время сессий, посвященное разговорам об изменениях, мы заметили ярко выраженную закономерность: первые сессии практически не содержали «разговоров об изменениях», а в последующих сессиях было много таких разговоров, обычно около половины всего времени сессий. Мы также заметили, что сеансы, проводимые терапевтами, не практикующими ОРКТ, практически не содержали разговоров об изменениях. 

Это потрясающее открытие поддерживало наше стремление быть краткосрочными и ненавязчивыми насколько это возможно. Однако первые сеансы не содержали разговоров об изменениях и поэтому могли быть не очень полезны. Но как мы могли начать первую встречу с клиентом, задавая вопрос «что изменилось?» Клиенты ожидают, что их будут расспрашивать о проблеме, как долго она длится, насколько она серьезна и т.д., и могут воспринимать вопросы об изменениях как неуместные и игнорирующие их озабоченность проблемой. 

Стив, Мишель и я потратили не менее нескольких недель, пытаясь понять, как в первой сессии мы могли бы сосредоточить разговор на изменениях и чтобы при этом клиент не думал, что нас не интересует его проблема. У нас были довольно нелепые идеи, например, сказать, что мы проводим исследования, и прежде чем начать, мы хотел бы спросить вас, что вы недавно заметили, что указывает на то, что проблема становиться лучше. На самом деле мы не придумали ничего достаточно подходящего. 

Однажды Мишель пришла к нам очень взволнованная и сказала: «Ребята, вы никогда не поверьте, что случилось со мной на прошлой неделе». Она проводила первичную сессию с матерью подростка, у которого были проблемы с успеваемостью в школе и в середине сеанса женщина прервала Мишель и спросила: «Хотите знать, что я уже пробовала?» 

Мишель, мягко говоря, опешила, но сумела сообразить, что надо согласиться и сказать, что ей очень интересно. Мать описала три конкретных дела, которые она начала делать на прошлой неделе. И затем Мишель спросила, как это сработало, что привело к длительному разговору об изменениях, прямо на первой встрече! 

Хотя опыт Мишель был незапланированным, это стало просто чудесной случайностью, которая произошла в нужном контексте - когда мы размышляли о включении разговора об изменениях в первую сессию. Это, несомненно, помогло Мишель обратить внимание на эту случайность и посмотреть, куда она направит диалог с клиентом. Мы тут же воспользовались ее опытом, чтобы сделать еще один шаг в развитии практики ОРКТ. Как всегда, мы пытались понять, можем ли мы повторить эту чудесную случайность специально. 

Оказалось, что все очень просто. Все, что требовалось в большинстве случаев, это произнести следующую фразу: «Прежде, чем мы подробно поговорим о вашей проблеме, любопытно было бы узнать, были ли у вас случаи, когда за последнюю неделю или около того ваша проблема не возникала или когда она проявлялась немного меньше». 

Все эти открытия, связанные с тем, что разговор об изменениях имеет большое значение, что первые сессии не содержат или почти не содержат разговоров об изменениях и что такой разговор может все-таки происходить на первых сессиях, оказали заметное влияние на нашу последующую практику – мы стали все больше и больше ориентироваться на решения. Это были очень бурные времена для нас в Центре краткосрочной и семейной терапии и я всегда буду думать об этом периоде как одном из самых творческих и волнующих в моей карьере. Этого бы не случилось без творческого и новаторского духа, которым Стив и Инсу заражали всех, кто с ними работал, и я всегда буду им благодарен за предоставленную возможность стать частью их команды.